_730x450_887.jpg)
Как-то мы возвращались с соседским парнем с танцев и он уговорил меня зайти к нему домой. Дверь нам открыл Димин отец: «Дай-ка я погляжу, по кому мой Димка сохнет».
Я обратила внимание, что в их доме много икон.
— Ты веруешь в Бога? — спросил он. Да, молитвой можно сделать все! Я могу взять воду
и заговорить ее молитвой. Ты эту воду выпьешь, и краше моего Димки для тебя мужиков не будет, не веришь? Давай проверим! Садись, а я буду читать заговор на любовь.
Сейчас я бы так не сделала, а тогда взяла стакан с водой. Я не верила в слова Никиты Андреевича, а зря.
Он встал позади меня и стал читать молитву, потом погасил свечку и сказал: «Пей воду!»
Я постеснялась отказать и выпила.
Потом мы сидели в комнате Димы, и он пел песни под гитару. Мне было так хорошо возле него, так спокойно. Дима обнял меня и начал целовать, и в сердце у меня была такая сладостная мука, что я застонала.
Месяц мы с Димой встречались, потом подали заявление в загс.
Вечером отец Димы сказал: «Наши жены венчаются медными кольцами, а не золотыми.
Если не согласна, то и свадьбы не будет».
— Надежда Крупская носила медное кольцо, я тем более не возражаю!
В день свадьбы отец Димы сказал: «Давайте руки, я вас сам повенчаю».
После венчания, подавая кольцо сказал: «Держи и носи и будешь ты отныне рабой своего мужа Дмитрия».
Действительно, с этого дня я превратилась в мужнюю рабу. Слова против сказать не могла. Было такое чувство, что он мое сердце, мое дыхание.
Прожила я в замужестве сорок лет и только, когда он умер, я освободилась от наведенного рабства. Перед смертью он сказал: «Положи наши кольца в гроб под подушку. А как голова твоя просветлеет, прости меня за все. Прости меня и прощай!»
После похорон у меня будто пелена с глаз спала. Я не знаю, ругать мне или радоваться, что я испытала нечеловеческую любовь и привязанность к этому человеку.
